Заключительная глава

путевых заметок 

 

«Находясь в ЛНДР… в случае контактов в городе с местными жителями или иностранцами, предлагающими какие-либо сомнительные услуги или сделки, не соглашайтесь на них, т.к. вы можете стать объектом мошенничества…» 

(объявление в консульстве)

И вновь дорога. Что для меня мучение, для вьетов – жизнь. Вода. Они ее перегораживают, создают некие прудики и болотца, чего-то там выращивают и копошатся в этой жижице с утра до вечера, чего-то сажая и чего-то выкапывая, ходят с какими-то приборчиками-ранцами за спиной и с палкой. Вероятно, легким электричеством что-то дубасят в этих водоемах, и это «что-то» складывают в пакеты… Воды очень много - и в воздухе, и на земле. У каждого их смешного домика (они такие одноблочные, но высокие, как коробки из-под обуви, поставленные набок – экономия места) – водоемы и водоемы. Вдоль дорог сушится и пахнет сено, работают агрегаты, и летит в разные стороны добро вьетнамское, а его подхватывают и уже во что-то пакуют и…

А я педалю в этой духотище и только успеваю вытирать глаза от пота… Найти пристанище в этом аграрно-водянистом калейдоскопе невозможно. Дважды пытался свернуть по дорожке в угадываемый лесок… Куда там! Везде тупик. И тут же десяток вьетнамцев окружают и объясняют, отчего надо не этой дорогой ехать, а где-нибудь в другом месте. «Нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок?..» Причем, видят меня один-два, а сбегается десяток. Караул! Шаваринский из Иванова посягает на наши земли! Ой, надоели. Но вдруг вчера, обогнув втихую какой-то карьер, зарылся в лесок - и никого. И озеро… ну, вылитая Харинка. Боже мой! Я минут 20 сидел и тосковал. Просто копия. Нет пальм. Какие-то деревца вполне напоминают осины. Ну, пускай, вот эти будут березками. Подумаешь, 12 тысяч километров. Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман… У-у-у-у!..

В Ханое в Российском культурном центре вдруг, завидев напольные весы, встал на них. Не поверил. Встал еще раз - 68 кг! Куда же уплыли еще 13 моих драгоценных? Что же я привезу домой?..

Последнюю вьетнамскую ночь провел неожиданно комфортно и сыто. За 38 км до лаотянской границы в одном из тысяч магазинчиков по дороге (я уже писал, что каждый дом, без преувеличения, прежде всего лавочка, и вся жизнь у этих вьетов на улице), покупаю у двух девчушек на последние донги булочки. Видимо, оттого, что их покорил мой изысканный вьетнамский язык (из многообразия коего я знал только «забав не» - «сколько стоит», забавная фраза), они бегут за родителями. Выясняется, что хозяева заведения и дома Кван и Зю (просила называть себя Джулией) семь лет прожили в Латвии. Там-то их дочки и родились. И, хотя с момента приезда времени прошло изрядно, и язык позабылся, нам для общения хватало. В ночь меня не отпустили и пригласили к себе. Живут же люди! Вроде и ничего особенного – и он на пенсии (в 48 лет), и она за прилавком – а как-то все добротно, ладно и еще в три этажа… Очень благодарны «тем» годам, а посему и ко мне отношение доброе. Помыли, накормили, напоили… Пусть не сильно, но испробовав впервые рисовой водочки (а по-моему так рисовой самогоночки), я очень скоро отпросился на отдых. Что-то стал не стойкий… Утром Кван предложил подвезти меня до границы, но я достойно отказался, гордо взмахнув уже отросшими кудрями и… пополз. 38 килиметров за 6 часов!

Эти и последующие километры были самыми безнадежно-паталогическими за все 5 месяцев путешествия. И, когда за 30 долларов меня беспроблемно, но как-то кисло сочувствуя взглядом, водворили в Лаос и и дорога устремилась вниз, я почти визжал от счастья. Но радость была поспешной: горный хребет, выросший между двумя странами, еще не достиг своей 1800-метровой отметки. Все еще только начиналось.

За три дня последующей дороги я, как у Высоцкого: «то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж. Ну, сумасшедший, что возьмешь…». Проклиная каждую очередной поворот с подъемом и выкрутасами, я толкал перед собой велосипед, даже не вытирая пот – бесполезно. Горы, конечно, просто шикарные с густой экзотической растительностью, с фигурными, пугающими своей мощью скалами, со звуками каких-то зверей и птиц, диковинных и резких, с раздавленными по дороге змеями… Красо-о-ота-а! А до Вьентьяна – столицы Лаоса - 380 км…

Живу на подножном, а точнее - баульном корме. На том, что есть. Местных денег – ни кипа (это я потом уже узнал, как они зовутся. 1 рубль – 360 кип (или кипов?). Готовлю, наконец-то, 15-минутные русские (!) супы, привезенные Н. Давидовским еще в Пекин. До сих пор жива печурка, изготовленная на «Точприборе» и с удовольствием переваривающая лаосский бамбук. Лаотяне, кстати, в отличии от навязчивых вьетов, контрастно спокойные товарищи. Лишь детвора потрясала меня какое-то время, в приветствии крича «шавари». Из села в село. Сговорились, что ли? Лишь потом разобрал четче - «сабани»… Один из пастухов долго крутился возле печки, цокал языком, чуть ли не молился, складывая ладошки, потом пожал мне руку и исчез…

Однажды все-таки перебрался через колючую изгородь и открутил что-то с дерева. Лишь в Вентьяне объяснили, что это был плод манго. Его-то, недозрелого, я двое суток и сырым потреблял (что-то вроде нашего кабачка): и жарил и парил, посыпая сахаром. Экзотично, но полнейшая ерунда. Сегодня вот опять переступил местное законодательство – срезал небольшой ананас. Немного недозрелый, но умял его за пять минут. А чего тут думать?! Очень много пальм и много бананов, но все зеленые. Может я не вовремя приехал?

Ночую, разумеется, в лесочках. Первая ночевка - из серии кошмаров. Маленькие красные муравьи устроили по всей палатке место для свиданий. Сначала ползали по вещам, затем и меня облюбовали. Жуть! Бороться бессмысленно. Сидел, курил при свече, периодически смахивая их с себя. А в 5 утра, как по команде, вдруг все исчезли. Насытились, паразиты. А может и у них перекур?

В следующий раз уже устраивался на возвышении. Вдоль дорог и полей стоят на деревянных сваях обшитые соломой сооружения, похожие на сибирские лабазы. Внутри даже подушка и циновка есть, и кой что из съестного, чаще всего - невозможно пахнущая рыбешка в банках. Вероятно, домишки эти для охраны в период урожая. В подобных же нехитрых жилищах живут и сами лаотяне. Села по15-20 домиков довольно часты на дороге. Все висит в воздухе. Говорят, от наводнений. Бегают странные и страшные, с выгнутыми до земли животами, свиньи, непонятные существа с рогами, похожие одновременно и на ослов, и на свиней, и на коров. Куры. И, главное, все кричат, хрюкают и мычат по-русски…

Экспериментирую с питанием. Голь на выдумку хитра. Подъезжаю как-то к служителю Будды – они всегда отличительны в малиновых сари и стриженные – и говорю «ноу мани, поесть бы, товарищ!» Ладно, говорит, пошли. У своего дома усадил на скамейку, приносит и показывает для одобрения (?) китайский вермишелевый пакет (ну, что делать!). Говорю «угу». Через пять минут насытился с божьей помощью.

А, вообще, пакетов с супами, привезенными Колей Давидовским, штук сорок. Овощной с вермишелью, французский, суп гороховый с копченостями, с цветной капустой. Главное, пакетики цветастые, яркие. Опробовал вторую пищевую программу - «Бартер». Подъезжаю к приглянувшемуся прилавку (чаще фруктовому), достаю эффектным жестом пакет и всячески его нахваливаю. Конечно, никто меня не понимает, но я между прочим вставляю фразу «уан доллар». И жестами довожу ситуацию до логики: «ты мне – я тебе». Удивительно, но не раз срабатывало. За пакет супа давали и вязанку бананов, а они у них вдвое меньше, чем у нас и получалось штук двадцать, пяток яблок и т.д. Вот такая вынужденная предприимчивость.

К Вьентняну подъезжал с уже определенными мыслями. Жизнь – выбор, и эту вечность часто приходится взвешивать. С одной стороны – страсть, одержимость, к которой шел, может быть и не один год, но с другой – любовь. Короткое словечко, вмещающее в себя галактику, в которой есть один человек, фокусирующий все – и работу души, и работу мысли, все…

А вот и Вьентьян. Немножко здесь ожидаем – приятно. Предуведомили из Ханоя. Вообще, жизнь и устройство российских посольств за границей очень любопытна. Огороженная территория с жилыми и рабочими зданиями, магазинами, автостоянками, теннисными кортами и бассейнами. Каждый каждого знает. Атмосфера идиллии. Этакая маленькая и уютная Россия. Цветы, пальмы. Школа. Все чрезвычайно любезны и незлобивы (это особенно удивило). К примеру, Андрей – молодой корреспондент ИТАР ТАСС в Ханое, получает в месяц 1000 долларов. Отзывчивы. Во Вьентьяне соседи по моей квартире сразу же мне принесли пакет с фруктами, овощами, мясом, пакет муки и яйца. Вот – жарю оладья. Даже ананас презентовали. А на доске объявлений висит листочек: «Актер и романтик, путешественник Сергей Шаваринский, творческий вечер». Это завтра…

Значит есть в этом пятимесячном педалировании «в никуда» души какой-то смысл?.. И не только для меня… Тринадцать тысяч километров по дорогам России, Монголии, Китая, Вьетнам и Лаоса.

Извините, если кого разочаровал. Это – последняя заметка Странствующего актера. Двое моих друзей - Петр Плонин и Николай Давидовский - продолжают свой путь к австралийскому континенту. И это тоже интересно. Правда, где они – не знаю.

Они сделали свой выбор. Я – свой. «Каждый выбирает по себе…».

И последняя строчка из Пушкина: «Простите мне – я так люблю Татьяну милую свою…»