ГРЕЦИЯ

Греция диковинна и, во многом контрастна, даже приехавшему из яркой Италии. Переплетение истории, вычурности архитектурной и потрясающей заброшенности, грязи, вони – здесь особенно явственно. Патры, куда я был доставлен за 40 евро на лайнере Supperfast, просто окатили с ног до головы жёстким, душным воздухом, крикливостью всего, что движется (люди, машины) и разнообразием дурманящих запахов. К этой (иной) жизни надо привыкать. Ещё в памяти огромное тело парома, ночёвка на палубе под открытым небом в шезлонге, проплывающие острова и посудины.

Движение вдоль Коринфского залива удобно и живописно, но и не без сложностей: гор и иных запутанных возвышенностей предостаточно и частенько приходилось топать в пешем порядке – силы в этом 40-градусном пекле выгорали вместе с моими волосами. Я, действительно, потеряв бейсболку и, махнув на судьбу рукой (или головой?), с каждым днём фиксировал светлеющую (не в переносном, увы, смысле) копну. «Голова моя, словно август, машет бурливых волос вином…», - это по Есенински.
И это есть п-ов Пелопоннес. Хотя, на самом деле его с материком связывает только узенький перешеек, который разрезает древний Коринфский канал. В результате de facto Пелопоннес -все же остров. Причем в буквальном смысле остров сокровищ - поскольку земля его хранит бесчисленное количество древностей, накопленных за полумифическую полуреальную историю Греции. И что я понял, вдыхая запах миккеннской цивилизации: обилие колючек, стоит всего на пол метра съехать с дороги, камеры клеил и менял по два раза на день; умопомрачительные по соблазну виноградники, редко огораживаемые, грозди такие огромные, что двух в день было даже много; кемпинги вдоль воды с, не всегда убедительным сервисом, переполнены и не дёшевы (8-10 евро), так что ночёвки в Элладе чаще были на автобусных остановках, ну, очень маленьких или в кустарнике при дороге; плантации разнообразной растительности, не всегда узнаваемой, рассредоточивает – рвал и потреблял «нечто» и лишь потом мне объяснили, что это миндаль – дилетантизм полнейшим, а с другой стороны, нам, живущим в северных широтах, откуда сие знать?; второстепенные дороги (хотя испробовал, как и в Германии, Австрии и Италии и автобаны) врятли чистые, по обочинам усыпаны гниющими лимонами и кожурой, мусором и брошенными легковушками.

Афины или как сами греки её называют - Афина. «Совершеннейшее творение античного зодчества, и даже сейчас, в развалинах, — поразительный и волнующий памятник», как писал в 1889 году господин Бедекер. Быть может. Но сам город не производит, безусловно, за исключением уцелевших исторических свидетельств, потрясающего впечатления. Кроме Парфенона, очевидно заслуживающего самые яркие эпитеты и иных каменных, колонных памятников, Афины – нагромождение шума, смока, сексуальных пособий, украшающих каждую витрину, рекламных щитов, загораживающих развалившиеся строения и раздражающего крика. Немало встречались соотечественники, работающие в магазинах или на рынках, и все в один голос говорили, что город – большая деревня. Рекомендовали плыть на острова, ибо именно там настоящая Греция…

И, тем не мене, Афины – это Афины !Ну, а описания Парфенона всегда изобиловали только превосходными степенями. Этот афинский храм, посвященный покровительнице города — богине Афине Парфенос, по праву считается одним из величайших образцов античного зодчества, шедевром мирового искусства и пластики. Он построен в середине V века до н. э. Что делать: то был период высшего подъема античной культуры, и храм богини Афины на холме Акрополь по сей день гордо напоминает об этом всему миру. Я не щипал себя, дабы вернуться в реальность, но возвышенность чувств и воображения безусловны. Пришлось поездить по местным автобанам. А что делать? Обыкновенная дорога вдруг переходит а автостраду и это понимаешь уже едучи по ней. Затем так же незаметно переходит в нормальную. До Салоник добирался на электричках (не успевал временно) через женские города Лариса и Катерини. Не найдя кемпинга, обустроился во дворе одного из домов прямо в центре города, возле скамейки под прикрытием кустарника. Прохожие строго смотрели проходя, но я их успокаивал: мол, что делать, ноу слипинь.

Далее своим ходом через Кавалу и Камотини и последний греческий оплот – Александроуполис к Турецкой границе. Где, на прощание, мужики, убирающие поле, подарили мне три прекрасные дыни. Эгейское море впечатляет: удивительно прозрачное и вода почти не солёная. Пытался сократить дорогу и ехать напрямик, но чуть не умер от жары и опять устремился к морю в кемпинг Керамотти. В коем всего за 4 евро (!) наслаждался потрясающим пляжем и, главное, волшебным видом на остров Тасос, выплывающим из морской дымки…